Будда.
Тридевять земель... Такое "далеко", которое существует поэтам вопреки. Такие места, которые ложатся под ноги шершавым асфальтом, пыльной тропой запоминают твой след, умершими листками календаря кружатся в кильватере за спиной...
Полоски дороги, отсчитывают биение сердца.
Тридевять земель.
Страна, где мыши вечерами выходят из нор и молча глядят на закат, а серую шерстку их треплет ветер степи.
Равнина, небо, облака... Сквозь небо звезды видны даже днем.
Туда не ходят поезда, самолеты не несут в эти места пассажиров, автобусы не сбрасывают там свой груз, и правильно - никто не ездит в отпуск в тридевять земель. Однако рельсы и воздушные маршруты, шоссе - ведут в тот край. Ведут неистребимых человечков с ястребиными чертами, нелепых чудачков-бродяжек из племени брезентовых ветровок и зеленых рюкзаков, прокопченых ладоней, компаса и старого индюшиного пера...
Таких, как тот пигмей, что в полной выправке - при бороде и рваных кедах, уверенно топтал вперед, личинкой проползая миллиметры по линейке бесконечного пути через равнину. Так получилось, что он когда-то и зачем-то вышел из четкой точки "ноль"(хотя у этой точки были имя и фамилия, название и адрес, почтовый индекс, даже телефон). И у него давно закончилось все - сало, спички, воспоминания, друзья, надежда(и правда - негоже в дальний путь тащить такую ношу), - осталась лишь дорога впереди, ветер да голубые глаза...
А потом и того не стало.