У доктора К. была привычка беседовать со своей тенью. С вечерней. Дневные собеседники оказывались то чересчур бледными, то имели навязчиво четкие очертания. Напротив, тот темный силуэт, который встречал его у порога дома, когда почтенный джентельмен выходил на прогулку (котелок, трость трубка и клетчатый плед, как полагается), был уважительно глубок и беззаботно непостоянен, словом, представлял собой превосходного компаньона. Запоздалые прохожие, кому доводилось встетить эту странную парочку на улицах восточного Сити в поздний час, наблюдали всего-лишь задумчивго господина, мерно шагающего по гулкой мостовой. Некоторые слышали, что он что-то бормочет себе под нос. Некоторые - как ему отвечают. Естественно, никто не вмешивался, потому что правила хорошего тона, да и вообще... Доктора это вполне устраивало. Конечно, случалось (часто по-осени - в конце октября, ноябре), что тень приходила не одна, что несколько настораживало горожан. Впрочем... Впрочем, нет! Ну кого из нынешних жителей столицы, привычных ко всяким причудам и новшествам, удивишь видом высокого, хорошо одетого человека, вокруг которого по тротуару, по стенам домов и стволам старых платанов, пляшет неясное пятно переливчатой и непостоянной тени?
Он, говорят, потом изчез куда-то, а после жителям окрестных кварталов до самого Рождества становилось неспокойно как только зажигали газовые фонари... Да я не знаю подробностей - я в ту пору уже год как уехал из Лондона.
-----------------
Нашел дворик, в котором я бы хотел провести детство. Он идеален. Теперь уже, конечно, поздно, но всеравно отличное место для того, чтобы выпасть из ночной прогулки, и неторопясь выкурить трубочку. Да и выход на крышу, которую уже привык считать своей, - всего через пару домов. Маленький бонус.
А еще совершенно случайно поймал новое слово. "Шныркуль".